Бруно ла Морте

Дата: 15 мая 2012 года
Время: утро

Проснувшись, когда солнце уже начинало нещадно терзать окна и просачиваться даже сквозь плотно зашторенные окна, Бруно выплыл из комнаты, проследовав по следам сестры до кухни, слепо втыкаясь в стены и поморщившись от резанувшего обоняние запаха кофе. Продолжая на ощупь орудовать, он схватил с одной из полок заварку и щедро высыпав ее во френч-пресс залил кипятком, не дав чаинкам вдоволь наплаваться, безжалостно прибил их прессом ко дну, дав настояться не больше минуты и вылив бурую жидкость в тонкий фамильный фарфор с полустертым изображением каких-то древних чудовищ. Реликвии для него были не больше, чем доходом, незаслуживающим особого уважения.
С чашкой в руках он отправился по известному маршруту, добрался до панелей в конце коридора, плечом подцепив завиток и ввалился внутрь, как раз к моменту ликования Карлы. Отсалютовав ей своей чашкой, он попробовал что-то прохрипеть, поморщившись от собственного севшего голоса, и отхлебнул горячего чая перед следующей попыткой:
- Надо полагать утро доброе? – в том, что щит подлинный он не сомневался, иначе было бы слишком жаль потраченного времени и сил, особенно жаль было бы упавшей самоуверенности Карлы, - уже придумала на что нацелимся сегодня? – достав прихваченную газету из-за пояса домашних штанов, Бруно, развалившись на столе, пробежался глазами по заголовкам, как будто на одной из страниц было написано опасные и древние артефакты по пять евро за штуку.

Бруно ла Морте

С присущей ему вальяжностью, Бруно вдохновенно просматривал заголовки газетных статей, мало интересуясь написанным, скорее выполняя утренний ритуал, привычный для любого делового человека, да и жаль было бы тратиться на подписку городских новостей и хотя бы не проглядывать макулатуру, за которую было честно заплачено. Криво ухмыльнувшись на слова сестры о проклятии Медичи, он поднял взгляд от газеты, искоса взглянув на сестру, словно говоря, что был бы рад рискнуть и даже почти приготовился раскрошить старинный фарфор об пол, но чашку вовремя изъяли. С маниакальной щепетильностью, Бруно вернулся к просматриваемому заголовку, всматриваясь в полужирный шрифт, сразу же забывая прочитанное. Вчерашний день не потряс Милан интересными событиями, печально констатировав очевидное про себя, ла Морте оживился, когда серую офсетную бумагу закрыл собой желтоватый пергамент, явно проживший ни один десяток лет.
- Эй! Поаккуратнее! – искренне возмутившись, прошедшейся по паху конечности сестры, Бруно, тем не менее, увлекся изучением подсунутого пергамента, забыв о кровной обиде. Увлекшись лицезрением того самого истертого герба, который недавно бегло просмотрел на чудом спасенной чашке, -  занятно…, - вчитываясь в строки старинного послания одного из Медичи, он явственно представил древнюю картину: молодой король Сфорца, едва заняв свой трон был замешан в одном нелицеприятном происшествии, его молодая любовница взбунтовала и возомнила себя кем-то вроде Анны Болейн, решив покуситься на место королевы и шантажируя короля тем, чем выдаст их преступную связь церкви, а в доказательство предоставит родившегося бастарда. Чтобы заткнуть ей на время рот, король дарует ей старинную диадему, надеясь вскоре вернуть семейную реликвию. Все идет по плану и девица умирает, а вот дарственная и диадемы бесследно исчезают, но скандал замят, а пропажа быстро находится во Флоренции. Дальнейшее путешествие диадемы теряется в истории, но последняя, на ком ее видели, была невеста Кайо Буджардини, - дворцовые интриги, как это мило. Где будем искать? – ощутив загоревшийся азарт, после прочтения скабрезной записки одного из Медичи, скрупулезно записавшего о грешках своего родственника, Бруно сменив скучающее выражение лица, навеянное модным английским сплином, задорно улыбнулся Карле, готовый хоть сию секунду сорваться с места в поисках сокровищ.

Локация: Начало игры.
Дата и время: 15 мая 2012 года, 23:35.

Витторио проводил тихий и спокойный вечер дома, на диване, перед телевизором. Его приковал к себе важный футбольный матч между немецкой Баварией и родным Миланом, а Ева, словно почувствовав, что лучше его сейчас не беспокоить, когда матч уже подходил к концу и оставались считанные решающие минуты и страсти были накалены пенальти в ворота Милана, вздумала позвонить, от чего Моретти чуть не выдернул от отчаяния клок волос, вздохнув с облегчением, когда мяч попал в штангу ворот. Не ответить ей, значит открыто пригласить в гости, потому что для нее пропущенный звонок – сигнал к действию, что нужно немедленно явиться и достать его хоть из-под земли, хоть из-под женщины. И такое бывало.
- Да! – рыкнув в трубку, он выслушивал все дальнейшее, концентрируя внимание на матче, и изредка подавая признаки жизни уместными и своевременными замечаниями о гениальной способности Вагнер спотыкаться на ровном месте и говорить много лишнего и приписывать себе его слова. Все его попытки подогнать ее и попросить говорить сразу и по делу ни привели к положительному результату, пришлось выслушать все, что она запланировала сказать, корчив измученные рожицы, пользуясь моментом, что Вагнер его не видит. Когда, наконец, ему позволили вступить с речью, он просто согласился, - я заеду.
Бросив трубку, он спокойно досмотрел матч, с торжествующей улыбкой наблюдая, как миланцы отделали баварцев, а потом в приподнятом расположении духа принялся за дела, уже в 22:00 припарковав свой черный Мерседес перед домом Вагнер, истошно сигналя на всю округу, оповещая, что прибыл и ожидает.
В дороге прослушав всю историю про горгон и колдунов еще пару раз, Витторио кидал взгляды с скептически приподнятой бровью на болтливую блондинку, явно не доверяя услышанному, но уж слишком хотелось утереть нос ла Морте.
Пробираясь по извилистым улицам Изолы, они наконец добрались до большого особняка. Загнав машину в темный проулок, Моретти помог Вагнер выйти из машины, заодно проконтролировал, чтобы она ничего не испортила и, перебросив девушку через ограду, дождался, пока камера отвернется от них, чтобы преодолеть препятствие следом.
- Естественно не пойдем, нас же не приглашали, - сливаясь в своем черном костюме с темнотой на улице, Витторио чувствовал себя вполне уверенно, пока не ощутил, как и Ева, чье-то присутствие за спиной. Затаив дыхание он медленно развернулся, стараясь не делать резких движений и не провоцировать сторожевых псов, охраняющих территорию дома ла Морте.
- Нет бы мопсов завели, так ведь нет, ротвейлеров им подавай, - будучи полностью предрасположенным к собакам в принципе, Витторио и этим конкретным не хотел причинять особых неудобств, однако, проявив верх своего джентельменского воспитания, отстранил Еву за спину, прикрыв собой как щитом, - когда скажу «беги», беги к двери и взламывай, я пока разберусь, - проговорив почти не шевеля губами, по-прежнему не совершая лишних движений, наблюдая за псами, раздумывающими стоит ли нападать на неподвижный объект, Моретти вытянулся во весь своей немалый рост, пытаясь пригвоздить взглядом сверху вниз псов к месту, чуть нависая, показывая, кто тут доминирующий самец на этой территории:
- Беги, - тихо пробормотав для Вагнер, псам он строго прорычал, - сидеть! – и спокойно наблюдал за дальнейшим ходом действия своего эксперимента по дрессировке, который он как-то видел по Энимал плэнет.